Особенности работы с подростками через контакт с родителем
07.07.2016
Введение
Многие психологи, по моему мнению, думают, что работа с подростками должна проводиться именно специалистом в этой области – детским или подростковым психологом. Но мы «должны» помнить, что подросток, как взрослый ребёнок, часто является «лишь» фигурой на фоне родителей. И поэтому можно работать с подростком как «напрямую», т.е. индивидуально, так и с родителем(ями) в паре в контакте, чтобы выровнять систему «фигуру-фон». Именно о втором варианте работы с подростками я и хочу Вам рассказать, т.к. мой опыт использования этого подхода себя зарекомендовал как эффективный.
Теория
Подросток, по сути, является «подчинённым» (зависимым и др.) в системе родителей. И именно родители или способствуют в создании и поддержании проблемы или делают всё, чтобы проблема у ребёнка разрешилась, если таковая возникла. Как именно это происходит?
Создание и поддержание проблемы у ребёнка может происходить в результате создания изменений в среде (в общем фоне ребёнка), например, при переезде в другой район или город. Ребёнка при этом обычно не спрашивают и просто ставят перед фактом, игнорируя его потребности (оставаться в своей школе, доме, дворе и др.). И дело часто даже не в том, что родители внесли изменения в среду и создали стресс для ребёнка, но и в том, что стали «создавать» новые условия не только «обитания», но и поведения. Когда ребёнок маленький и у него мало потребностей – родители привыкают к этому, т.к. эти потребности в основном витальные (еда, сон и др.). Но когда ребёнок подрастает и становится подростком — у него начинают появляться свои собственные потребности, которые уже несут более социальный характер и выходят из рамок базовых витальных. И вот здесь то, может возникнуть «конфликт поколений»: готовы ли родители признать новоявленные потребности подростков? И как показывает практика – не все родители готовы перестроиться. И тогда у подростков «возникают» проблемы.
И раз родители принимали непосредственное участие в развитии проблемы, то именно их участие в решение проблемы будет очень естественным и полезным! Поэтому хорошо, когда на консультации присутствует и родитель (обычно приходит один родитель). Присутствие родителя также помогает подростку чувствовать себя более комфортно на консультации. И раз они (родитель и ребёнок) уже сидят в Вашем кабинете, то нужно, сколько не «лечить» ребёнка, а сколько работать над их совместными отношениями.
Почему лично я не приветствую «лечить» ребёнка? Да потому, что «лечение» часто означает, что поведение и потребности ребёнка «должны» быть подведены под потребности родителей. Ребёнок, с точки зрения родителей, «должен» быть удобным и покладистым. Но хочет ли этого сам ребёнок-подросток? Наверное, нет, раз хочется «вырваться» из этого и иметь свои собственные потребности!
Почему ещё важно, чтобы на консультации, по крайней мере, первой, присутствовал родитель? Это важно потому, что заказчик консультации – родитель. Именно родителю не нравится поведение своего ребёнка, и именно он хочет внести изменения. Поэтому, по сути, основной клиент – это родитель. И раз это так, то «лечить» нужно родителя. Но делать это нужно не заметно – ведь родитель пришёл не сам для себя, и, как правило, ещё и не осознаёт своего причастия к проблеме ребёнка. Поэтому идеально – «лечить» не кого-то конкретного одного (что тоже, собственно говоря, полезно), а обоих одновременно в системе фигура-фон (родитель-ребёнок).
Чтобы лучше разобраться в том, о чём я говорю, давайте рассмотрим конкретную консультацию.
Описание консультации
Консультация состоялась 26 февраля 2010 г. Консультацию проводил я — Гребенников Виктор. Клиент – Елена с дочкой Катей 12-ти лет (имена изменены).
Елена предварительно позвонила по телефону и сказала, что беспокоится про своего ребёнка. На вопрос: «Что именно беспокоит?» — она ответила, что ребёнок «замкнулся», стал неэнергичным, плохо учится и отстраняется. И так как это были друзья моих знакомых, я согласился их проконсультировать, хотя не считаю себя «детским» или «подростковым» психологом.
Встреча
Ровно в 15.00 пришла мама с дочкой, которую я ждал. Мама была не высокого роста, с короткой стрижкой и немного с встревоженным выражением лица. Дочка ниже ростом мамы с бледным лицом и заторможенными реакциями. Я их встретили в коридоре своего офиса, предложил им раздеться, после этого мы все вместе прошли в кабинет. Первыми вошли клиенты, сзади я. Предложил им сесть, дочка села на диван, а мама — на кресло. Я сел напротив мамы в кресло, а девочка сидела впереди и слева от меня.
Знакомство
Первым представился я: «Давайте ещё раз познакомимся! Меня зовут Виктор, я психолог». По ощущениям у меня был доброжелательный и спокойный голос. Я посмотрел в глаза мамы и девочки и выдержал небольшую паузу.
Мама девочки представилась: «Меня зовут Елена, а дочку зовут Катя» (имена клиентов, в связи с конфиденциальностью изменены). Последовала небольшая пауза. Я обратился к девочке: «Сколько тебе лет?». Обращаюсь к девочке на «ты», чтобы соблюдать «иерархию». И Катя ответила: «мне 12 лет». Её голос был очень тихий и неуверенный, взгляд был устремлён вниз, и лицо продолжало оставаться бледным. Интересно было то, что на фоне загорелой шеи у девочки было очень бледное и опухшее лицо.
— Как тебя зовут? – спросил я.
— Катя
— Очень красивое имя – я посмотрел на девочку и улыбнулся. Возникла небольшая пауза. Я стал устанавливать контакт с ребенком. Комплимент девочке, скорее всего, понравился.
Далее я перевел взгляд на Елену и спросил: «Елена расскажите о себе и о вашей ситуации с дочкой»
— Меня зовут Елена. Я работаю стоматологом. Мы пришли по рекомендации мужа. Он решил, что нам нужно сходить к психологу. Хотя, я не хотела, так как не очень в это верю. Мы и так уже ходим к разным специалистам и буквально на днях были у невропатолога. (Было ощущение, что она оправдывается, так как голос у нее стал более «вкрадчивым»)
Я с интересом спросил: «И что вам сказал невропатолог?»
— У нас много всякого…
— Что именно? – уточнял я.
— Внутричерепное давление.
— И всё?
— Да – ответила мама.
— Ну, это не так страшно,- ответил я, ожидая, наверное, что-то очень «страшное». Далее я сказал: «Сейчас это всё легко корректируется и лечится!»
— Да – согласилась она и немного расслабилась.
Я своим ответом хотел показать, что всё не так уж страшно, так как интонация у меня была дружелюбной и спокойной. Конечно, здесь можно было бы исследовать тревоги и страхи мамы, но это не было основной задачей консультации. Поэтому эту «фигуру» мамы я пропустил.
Психологу очень важно сохранять спокойствие и выдержку при работе с клиентами и поддерживать их не только словами, но и на уровне интонации и невербального поведения. Я действительно так считаю!
Определение проблемы
— С чем конкретно вы пожаловали? В чём ваши затруднения? – обратился я к Елене.
Елена ответила: «Я очень беспокоюсь за Катю, посмотрите какая она бледная! Сидит «никакая», с недовольным, кислым лицом, хотя мы всё для неё делаем!»
Девочка посмотрела на маму и как будто с недоверием подумала: «Ну, уж ладно, не всё-то вы мне и позволяете!». Эту мысль легко было спроецировать на мысли девочки, т.к. её взгляд был настороженным и в то же время «пронзительным» и всё её тело на время «собралось».
— Мы всё время недовольны, ничего не успеваем – продолжала мама.
— Кто «мы»? – спросил я.
— Ну, «мы» – ответила мама и показала пальцем на дочь и на себя.
— Почему Вы говорите «мы», когда говорите о дочери? Ведь она отдельное от вас существо, говорите «она» — я сделал голос чуть более настойчивым.
Со стороны было видно, что мама вначале не поняла, о чём я ей сказал. И с недоумением посмотрела на меня.
С точки зрения психологии, когда люди говорят «мы», имея в виду другого человека, «путают» свои личные границы и неосознанно относятся к другому человеку как к самому себе. Такой механизм называется «слияние». Слияние характеризуется тем, что проблемы и потребности другого человека воспринимаются как свои собственные. И, наоборот, предполагают, что их потребности должны быть восприняты другими как свои собственные. То есть, мама может считать, что заботясь о дочери, та должна полностью мыслить и вести себя, так как и сама мама. Слияние с трудом предполагает, что у другого человека может быть своё собственное мнение, отличное от того кто «сливается». Чтобы помочь преодолеть слияние, нужно четко расставить границы и понимать, и говорить о другом человеке не как о «нас», а как о «нём», как о самостоятельном человеке (субъекте). И чётко разделить, где «мои» потребности, а где «не мои», даже если это очень близкий человек.
— Ну, мы же всё делаем вместе! Это «мы» делаем уроки, а не «она»! – мама настаивала на своей версии и никак не хотела соглашаться.
— И всё же я Вам рекомендую говорить «она», когда Вы говорите о своей дочери – я тоже настаивал.
— Но ведь математику мы решаем вместе – раздражённым голосом сказала мама. Именно «мы», хотя «я» решаю, а «она» списывает.
— Вот именно, — сказал я – «Вы» решаете, а «она» списывает. Приучайте себя разделять и так вы быстрее справитесь с проблемой.
— Я только математику делаю с тобой, а остальные предметы я делаю сама! – Возмущённым голосом сказала Катя и посмотрела на маму исподлобья.
Мама посмотрела на дочь резким и серьёзным взглядом. Катя вжалась в диван и опустила глаза. Похоже, что Катя обиделась на маму. В этот момент можно было увидеть их настоящие отношения между собой, о которых они не говорят, но показывают всем своим поведением. Дело в том, что некоторые аспекты своего поведения многие люди не осознают, но проявляют в действиях. Поэтому психологу, с моей точки зрения, важно наблюдать не только за словами, но и за поведением и реакциями человека в отношениях с другими. Обычно это происходит не осознанно и сами клиенты этого не замечают, но со стороны это хорошо видно. Поэтому когда клиенты приходят в парах и «пытаются» поссориться — я этому не мешаю, а наоборот, позволяю этому происходить и внимательно наблюдаю за стратегией людей, как именно они это делают. Данные наблюдения очень полезны, т.к. дают ответы на многие вопросы и помогают быстрее найти решение. «Фоновые» реакции могут сильно помогать понимать и саму «фигуру».
Контакт с ребенком
Выдержалась пауза. Я посмотрел на маму, посмотрел на дочь, глаза Кати наполнились слезами.
— Ты плачешь? — я обратился к Кате.
— Да – ответила Катя и расплакалась ещё больше.
— Про что ты плачешь? – я заинтересовался слезами.
— Не знаю — подавленным голосом ответила Катя, продолжая плакать.
— Ты плачешь про что-то конкретное? — я продолжал прояснять состояние Кати.
— Нет – и она продолжала плакать и молчать. Воцарилось полное молчание.
Елена внимательно посмотрела на свою дочь, и мне показалось, что она была очень удивленна. Так как, брови были приподняты, глаза большие, тело собранно и как будто застыло, а голова немного наклонена в сторону…
Реакция мамы
Елена удивилась и сказала, что редко видит Катю плачущей. Я спросил у Елены: «Что правда редко плачет?». На что мама ответила: «Очень редко, я практически не видела, как она плачет». И Катя подтвердила: «Да, я редко плачу!». Для меня это было удивительно, что девочка редко плачет, и я сразу обратил внимание на её телосложение: высокий рост, но при этом в теле, круглые щёчки, длинные волосы наспех собранны и длинная чёлка, которая все время падает на глаза. А одета Катя была в джинсах, в кофте полуспортивной на замке и широких кроссовках. И по внешнему виду можно было предположить, что она не даст себя в обиду и сможет себя защитить, а это значит, что плакать нельзя или незачем.
«Потеря» брата
Я продолжал расспрашивать, про что плачет Катя. Но она долго «сопротивлялась», отвечая только «нет» и «не знаю». Мне было очень любопытно, что же будет дальше? Я с ещё большим интересом начал наблюдать за происходящим. И в моей голове были разные варианты установления контакта с девочкой. Например, начать говорить о том, что её действительно интересует или о чём она мечтает, а ещё я бы предложил ей начать говорить: «а если бы ты знала, то про что были бы твои слёзы?»…
И всё же мне было любопытно, куда выведет разговор. Я стал исследовать тематику слёз, задавая разные вопросы.
— Я так понимаю, что тебе есть от чего плакать? – спросил я. Девочка стала плакать ещё больше, не поднимая глаз.
— Нет – ответила Катя. Я улыбнулся и сказал: «Просто так не плачут! Если плачешь, значит, есть про что плакать! Слёзы просто так не льются».
— Наверное, ты что-то потеряла? – я внимательно посмотрел на девочку. Мне показалось, что девочка еле заметно кивнула головой в знак согласия.
— Ты потеряла что-то дорогое для себя? – я продолжал уточнять. Девочка кивнула ещё сильнее. И слёз стало ещё больше, они текли по щекам и по шее.
— Ты кого-то потеряла? – спросил я, а сам при этом думал: «Кого можно потерять в 12 лет?»
— Брата – ответила Катя тихим голосом.
— Брата? – переспросил я.
— Да, Ярика – захлебываясь от слёз, ответила она.
— Ярика? – с удивлением спросил я.
— Да, Ярика, Ярослава, я его так называю – сказала девочка. Я посмотрел на Елену и подумал, может быть, что-то случилось с её братом? Но Елена по сравнению с дочерью была гораздо спокойнее. И мама продолжила разговор: «Просто Ярик, это её старший брат и он уехал в Москву на учебу».
— Как давно? – поинтересовался я.
— С прошлого года – ответила Елена и как будто на её лице промелькнула грусть.
— А он уже приезжал? – продолжал я.
— Да, вот в прошлый понедельник он опять улетел – ответила Елена более громким и уверенным голосом.
— А он часто к вам приезжает? – поинтересовался я.
— Да, приезжает на каникулы – ответила Елена и вздохнула.
— И на Новый Год был? – спросил я, глядя на девочку.
— Да – первой ответила Катя и немного улыбнулась.
— И ты по нему скучаешь? – продолжал я. Девочка положительно кивнула головой, и слезы потекли ещё сильнее. Было видно, что она очень сильно по нему скучает, и ей скорей всего трудно говорить об этом.
— А какие у вас были отношения? – спросил я.
— Не знаю – быстро ответила Катя.
— Ну, вы разговаривали? Во что-то играли? Или что-то делали вместе? – я с улыбкой и с огромным интересом в глазах спросил у девочки, ожидая ответа.
— Ну, мы с ним «болтали», смеялись, и было весело – ответила Катя, сделав глубокий вдох и улыбнувшись, как будто вспомнила, как это было.
— Значит с братом, Яриком тебе весело? – спросил я.
— Да, есть с кем поговорить – продолжала девочка.
— Для тебя важно с кем-то говорить? – спросил я.
— Ну, да!- ответила Катя.
— А у тебя есть подружки, с которыми ты разговариваешь? – продолжал я.
— Есть, но с ними по-другому — ответила она.
— А ты с мамой разговариваешь? – спросил я.
— Ну, да – ответила Катя.
— А подруги у тебя, какие? Со двора или со школы? – я спросил у девочки.
— Со двора есть и со школы есть, но хороших друзей немного – тихим голосом ответила девочка.
— Да, подруги к ней приезжают, но сейчас уже не так часто как раньше. Мы просто переехали в частный дом за городом и туда не все могут приехать. К ней иногда приезжают подруги с того дома, где мы раньше жили, но а в основном она одна дома – ответила мама девочки.
— Обычно, переезды влияют на изменения в поведении. И то, что брат уехал, и то, что переехали. Мне кажется, это всё вместе дало вот такой результат – я спокойно высказал свою версию.
— А когда вы заметили изменения в дочери, что она стала другой, такой вот «недовольной»? – спросил я у мамы.
— Да, вот получается когда уехал Ярик – с удивлением для себя отметила Елена и посмотрела на дочь.
— Значит, состояние Кати связанно всё-таки с тем, что уехал брат, Ярик? —
перепроверил свою версию я.
— Да — ответила мама, посмотрела на неё и спросила: «И что, ты так сильно по нему скучаешь?»
— Да – сказала Катя и посмотрела на маму.
— Так тебе, получается, стало скучно одной без брата? – спросил я у девочки.
— Да – быстро ответила девочка, не поднимая глаз.
Собака
— Вот если бы у меня собака, мне было бы не так грустно – с еле заметной улыбкой сказала Катя. Тема про собаку меня немного удивила, и я стал исследовать эту тему.
— А что бы ты делала, если бы у тебя была собака? – спросил я.
— Ну, я бы с ней гуляла, разговаривала, она была бы мне другом – теперь уже с улыбкой на лице ответила Катя и посмотрела на маму.
— А возможно завести дома собаку? – спросил я, глядя на Елену.
— Нет, наш папа против того, чтобы завести собаку – резко и громко сказала Елена.
— А почему? – спросил я.
— У нас во дворе везде растёт газон, и папа ухаживает за ним, а собака всё затопчет – улыбаясь, ответила Елена и посмотрела на дочь. Мне показалось, что они дома обсуждали эту тему и вроде как тема закрыта.
— Серьёзно? – спросил я.
— Да, они вместе просили собаку, но папа им сразу сказал «нет» – продолжала Елена.
— Ну да, обычно дети играются, а ухаживать за собакой: кормить, выгуливать приходится родителям – улыбаясь, ответил я.
— Да, у них были, и ёжик и попугай, которого съели, был хомяк, тот умер – стала, как будто переубеждать мама свою дочь.
— Ага, а кошка, которая у нас живет? – заявила Катя, пытаясь поспорить с мамой.
— Ну, это папина кошка – ответила Елена.
— Она меня бесит – сказала раздражённо Катя.
— Ага, она только к папе идет, противная кошка – с недовольным видом ответила Катя.
— Да это, правда, она никого не признаёт, кроме Егора (так зовут их папу) – ответила Елена.
— Идет только к нему, играется с ним, ластится – стала рассказывать Катя и бросила взгляд на маму и улыбнулась доброй улыбкой. Мама тоже улыбнулась в ответ. Мне показалось, что в этой теме они за одно, и вроде бы как договорились.
— А ты как к кошке папиной относишься? – с интересом спросил я.
— Не нравится она мне! – ответила Катя с сожалением.
— А ты не ревнуешь кошку к папе? – спросил я.
— Как? Кошку к папе или папу к кошке? – спросила девочка.
— А какая разница? – спросила с удивлением мама.
— Да, а как на самом деле? Папу ревнуешь к кошке или кошку к папе?
— М, ну не знаю, никак – ответила девочка.
— Ну, всё-таки – настаивал я.
— Нет, никак – сказала Катя.
— Очень интересно – с «хитрой» улыбкой сказал я. Последовала пауза. Пауза и реакция девочки мне показали, что эта тема является важной, но девочка пока не очень готова говорить об этом. Поэтому я начал искать другую «фигуру».
Поиск других проблем
— Можно ли тебе задать интимный вопрос? – спросил я осторожно Катю.
— Да – настороженно ответила Катя и посмотрела на меня.
— Есть ли у тебя чувства к какому-нибудь мальчику? – спросил я девочку.
— Нет – быстро ответила Катя.
— А начались ли критические дни? – спросил я осторожно.
— Да — посмотрев на маму, ответила Катя.
Я внимательно смотрел на девочку, отслеживая её реакции. Профессионально это называется «калибровка» или «отслеживание». Калибровка помогает отслеживать реакции через внешние проявления физиологии: цвета лица, направленности взгляда, характеристик голоса и др. Калибровка помогает как бы «прощупать» темы клиента. И те темы, на которые человек реагирует (начинает смеяться или плакать или выдавать какие-то другие реакции), это значит именно то, с чем нужно работать психологу.
— Есть ли что-то, что ты бы не хотела говорить при маме? — спросил я.
— Нет – ответила Катя и посмотрела на маму. Мне показалось, что Катя посмотрела на маму так, говоря: «Вот, мама знай, я от тебя ничего не скрываю!»
Режим дня
— Расскажи про свой режим дня – предложил я девочке.
— Уроки мы делаем вечером – раздраженным голосом ответила мама. Я удивился, что ответила мама, т.к. вопрос был задан девочке. И моё предположение про слияние мамы с дочерью снова подтвердилось.
— А ты, с какой смены учишься? – продолжал я спрашивать у дочери, «игнорируя» маму.
— Со второй – ответила Катя.
— Расскажи во сколько ты обычно встаешь? – спросил я.
— Встаю в 9. 30 утра – ответила Катя.
— Во сколько идешь в школу? – спросил я.
— Нам нужно выходить заранее в 10. 30 – ответила Елена, за свою дочь.
— А во сколько начинаются занятия в школе? – спросил я.
— Занятия начинаются в 11. 00 – ответила Катя.
— А во сколько заканчиваются? – последовал следующий вопрос от меня.
— В 7.00, пока приедем уже полвосьмого. Нужно покушать и обязательно посидеть перед телевизором, а потом ночью делаем уроки – продолжала отвечать мама, раздражённым голосом за дочь.
Интерес ребенка
Когда я спросил: «А что ты делаешь обычно, когда приходишь со школы?» Девочка начала говорить про то, что любит смотреть сериалы. Тут же мама подключилась: «Конечно, приходит ничего не делает, сидит до половины десятого, смотрит телевизор бестолку!»
— Ну почему же бестолку? – спросил я и продолжил:
— С одной стороны понимаю вас, как родителя. Родители всегда заботятся о своих детях, им кажется, что дети занимаются ерундой, вместо того что бы заниматься чем-то полезным. Но с другой стороны, нужен способ отвлечься, отдохнуть. Вот я, то же, делаю так, когда я прихожу с работы очень уставший, мне нужно немного полежать просто что бы отдохнуть, а телевизор просто как способ отвлечься от работы. Просто в любом случае нужно после работы отдохнуть и каждый делает это по разному, кто-то перед телевизором, кому-то нужно погулять на улице или ещё как-нибудь – поделился я.
— Ну не по три часа торчать у телевизора, она же ничего не делает – возмущенным голосом ответила мама.
— Я же делаю потом уроки – стала защищаться Катя.
— Ага, ночью и потом ничего не успевая – возразила мама.
Я стал подробно расспрашивать у девочки про то, что именно она любит смотреть. Катя стала рассказывать с вдохновением о своих любимых сериалах.
— Я смотрю три сериала, один из них про человека, который может превращать других в хороших людей, он работал по ночам…
У Кати так изменилось состояние, щёчки порозовели, появилась улыбка на лице, голос стал более громким, уверенным, тело вытянулось, она стала жестикулировать (телом показывать то, про что она говорит) и мне приятно было на неё смотреть. Можно было даже назвать её в этот момент счастливой! Я внимательно слушал девочку и поддерживал её состояние, расспрашивая о подробностях сериала. В этот момент девочка действительно было живой и вдохновлённой. Она с таким восторгом рассказывала об одном главном герое, который мог проходить сквозь стены и оживлять одним прикосновением руки, — что можно было «заглядеться»! У неё столько было энергии и радости, что я мог бы её слушать и слушать, если бы не реакции мамы, которые прервали мой контакт с девочкой.
Агрессия мамы
И в это время мама девочки выдала реакцию, которая меня сильно удивила: лицо её покраснело, всё её тело собралось, стало напряжённым, брови были сведены к центру, а взгляд стал как у орла, охотившегося на свою жертву, устремлён на дочь, губы сжаты. Мне показалось, что она хочет сказать что-то, но еле сдерживает себя. Я решил всё это предотвратить — посмотрел на Елену и жестом показал, чтобы она ничего не говорила.
Я предложил Елене посмотреть на Катю и увидеть её такой активной и счастливой. Мама начала возмущаться: «Но это, же не правильно, что ребёнок столько времени тратит на просмотр своих сериалов!»
— Сейчас не важно «содержание», — посмотрите на состояние дочери – предложил я. Мне показалось, что мама не контактировала с хорошим состоянием дочери и меня это удивило! Как этого можно было не заметить этого и не поддержать?!
— Ну, да, только уроки от этого лучше и быстрее не делаются! – эмоционально ответила мама, так и не отреагировав на радость дочери. В этот момент у меня возникла мысль, что мама игнорирует ресурсное состояние дочери и акцентируется только на том, что «не так». Меня это очень сильно заинтересовало, но я не стал делать на этом акцент, т.к. это, скорее всего, личная проблема матери. И я решил сменить стратегию и предложить эксперимент.
— Да, не делаются, но всё же… Можно предложить вам один эксперимент? – предложил я.
— Какой? – спросила Елена.
— Изменить режим дня – ответил я. Если невозможно контактировать с чувствами, то можно попробовать пойти через «структуру» опыта, что я и сделал.
— Ну, не знаю, давайте попробуем – ответила Елена.
Новый режим дня
— Катя, если бы ты смотрела те три сериала в день, которые смотришь, а после этого шла делать уроки. И мама бы тебя не упрекала в том, что ты смотришь телевизор. Но при этом ты по окончанию 3-го сериала сразу будешь идти делать уроки. Тебя бы это устроило? – спросил я.
— Ну как так? – ответила мама волнительным голосом.
— Она же всё равно их смотрит, только теперь будет смотреть без волнения, что она что-то делает не так. Отдохнув, собравшись силами, она уже будет идти делать уроки с удовольствием! – ответил я.
— Да! – ответила Катя и взглянула на маму. Я увидел по реакции Кати, что она обрадовалась этой идее, но ей не понравилась реакция мамы.
Предложение
— Ну, так что? Предлагаю попробовать данный эксперимент — предложил я.
— Не знаю, мне всё же кажется, что это плохая идея – ответила мама, и голос её был недовольным.
— Давайте просто попробуем, всего лишь 2-3 недели – продолжал-настаивал я.
— Мне кажется, что это слишком много времени для того, чтобы понять: будет результат или нет? – ответила с недоверием мама.
— Проявиться это может, конечно, и раньше, но всё равно необходимо как минимум 2 недели — сказал с улыбкой я.
— Через 3-4 дня уже можно понять работает это или нет и не вижу смысла тратить на это столько времени – ответила Елена.
— Вы знаете, просто необходимо время для проявления нового поведения и его закрепления, поэтому мы как минимум берем 2 недели – сказал я. Это выглядело так, как будто бы мы торгуемся!
— Ну не знаю – ответила Елена.
— Давайте просто попробуем! – настаивал я.
— Ну, хорошо. Только при этом она должна соблюдать тоже какие-то обязанности! – сказала Елена.
— Да, конечно! Если мы предлагаем что-то одному, значит, этот человек должен пообещать что-то взамен! – ответил я.
Контракт
— Итак, мы с вами договорились, да? – спросил я.
— Да – нехотя ответила Елена.
— Вам нужно будет позволять Кате, приходя домой со школы смотреть три её любимых сериала, она за это время отдыхает и потом сразу идет делать уроки, начиная с математики, да? – спросил я.
— Да – ответила Елена.
— Катя, а во сколько заканчивается третий сериал? Нужно чтобы мама знала точное время, когда идти тебе помогать делать математику – продолжил я разговор.
— Ну, где-то в 9. 30 – ответила Катя.
— Они всегда в одно и то же время заканчиваются? – спросил я.
— Да, кроме воскресенья – ответила Катя.
— Хорошо! Значит, в 9.30 ты освобождаешься! Тебе обязательно нужно предупредить маму, что ты готова делать уроки – сказал я.
— Хорошо – ответила Катя.
— А тебе нужно что-то сделать после просмотра сериалов — перед тем как сесть делать уроки? Что бы как-то переключиться, кто-то пьёт чай, кому-то нужно сделать разминку физическую – сказал я.
— Нет, чай мне пить не надо, я делаю, вот так. Показала, как она заводит за спину правую руку, потом левую. Повернула корпус тела в одну сторону, потом в другую. Очень хорошая разминка – рассказывает и показывает Катя.
— Вот и хорошо, значит, перед тем как идти делать уроки, ты предупреждаешь маму о времени: «Мама, я через 5 минут сажусь делать уроки », делаешь разминку, которую ты показала и садишься делать уроки. В первую очередь, те, которые тебе помогает делать мама – математику. А те, которые ты делаешь сама, уже после – весело сказал я.
— Да! – подтвердила девочка.
— Кстати, ещё один момент. Если она не успевает делать их вечером, а такое часто бывает, пусть встает утром раньше и доделывает их – вспомнила и добавила мама.
— Да, конечно. Важно, чтобы все уроки были сделаны. Поэтому, если не доделала их вечером, то нужно доделать утром, согласна Катя? – спросил я.
— Да – ответила Катя.
— А то, мы ложимся обычно в час или в два ночи, это же не нормально – сказала Елена.
— Значит договорились! Если с вечера не успеваете делать уроки, то их доделываешь с утра! Значит, нужно будет пораньше встать и всё можно успеть – сказал я.
Взятие ответственности
— Так Вы готовы пойти на этот эксперимент, который займет 2-3 недели? – обращаясь к Елене, снова настойчиво сказал я.
— Ну, я не думаю что нужно столько времени на это! Если всё будет получаться, то это проявится в первые 3- 4 дня – резко проговорила мама Кати. Было ощущение, что мама «сопротивляется».
— Просто наработка навыка требует больше времени, ещё нужно закрепление навыка, поэтому мы предлагаем хотя бы 2 недели.
— Ну, хорошо! – ответила мама Кати. Можно сказать, что я её взял «мором»!
— Вот и замечательно! – сказал я.
Договор о следующей встречи
— Хочешь ли прийти в следующий раз? – спросил я у Кати.
— Не знаю – ответила она.
— Ты должна знать, что я забочусь о тебе и о твоих потребностях, и тебе от этого будет лучше! – сказал я. Катя улыбнулась, посмотрела на меня и на маму. Мы договорились, что они придут ровно через одну неделю и расскажут о результатах!
Прощание
— Тогда до следующей встречи – сказал я и начал вставать.
— Да, договорились – вставая, ответила Елена и жестом показала дочери «вставай».
— Спасибо, до свидания — ответила Катя и пошла к выходу.
— Всего хорошего, до следующей встречи — сказал я.
— Да, спасибо вам! – ответила Елена.
На этом консультация была успешно завершена. Оплатив за мою работу, клиенты уехали домой, а я довольный пошёл пить чай.
Обратная связь
Через неделю Елена мне позвонила с самого раннего утра и сказала, что они не придут, т.к. у них всё хорошо и им пока консультации не нужно! Катя перестала быть «никакой», стала энергичнее и веселее! Результат её полностью устраивает. Также она сказала, что не верила, что всё это сработает, но приятно удивлена, что это всё-таки дало результат. Через некоторое время позвонил и отец Кати и тоже поблагодарил меня.
Итог:
Таким образом, с моей стороны было сделано следующее:
- Помог Елене начать выходить из слияния с дочерью.
- Помог признать потребности Кати важными.
- Помог обозначить и встретиться Кате с её ретрофлексивными (удержанными) чувствами по отношению к старшему брату.
- Помог изменить «фон» на более удовлетворённый (математику начали делать в первой очереди, а не последней, что дало уменьшение тревоги Елены и освобождение времени для Елены для удовлетворения своих потребностей).
- Помог «легализовать» то, что и так происходило (сериалы Катя и так смотрела, но теперь она имела «право» смотреть их «официально»).
- Помог матери и дочери обучаться договариваться друг с другом о новом взаимодействии между собой (пусть пока и при помощи консультанта, но всё же — результативно).
- Помог Елене начать признавать в дочери самодостаточное существо со своими собственными потребностями.
С чем ещё можно было бы поработать с этой семьёй (индивидуально с каждым членом семьи или системно со всеми вместе), опираясь на мои мысли и наблюдения:
- Про отношения дочери и отца (ревность дочери к кошке или отцу, почему отцу можно иметь животное, а дочери нет).
- Про отношения Елены с мужем (не использует ли Елена проблемное состояние дочери, чтобы повлиять на мужа?)
- Про отношение Елены к позитивными чувствами Кати (нет ли здесь переноса и/или отсутствие контакта у Елены с собственными интересами и позитивными чувствами).
- Про отношения Кати с мальчиками (она резко ответила «нет» на эту тему).
- Про тревоги и раздражение Елены (во время сеанса Елена по большей части была напряжена – может напряжение связано и не только с дочерью?)
- Поработать со всей семьёй — с отцом включительно или даже совместно с Яриком, т.к. фигура отца и мужа здесь значимая, но скрыта в фоне – это он «заставил» жену обратиться к психологу и оплатил сеанс) и др.
- Поработать с мужем Елены отдельно (какая потребность «заставила» его отправить жену с дочерью на консультацию)
Я надеюсь, что мой анализ и рассуждения были полезными и интересными для Вас. Это был мой личный опыт и поэтому я не опирался на ссылки известных авторов. Спасибо за внимание!
Гребенников Виктор
Республика Казахстан, директор Центра психологии «Нагваль»
20 марта 2010 г.
