Кровавые чувства

Сейчас ко мне на терапию ходит клиентка в возрасте с проблемой панических атак. Ещё у неё есть социофобия (боится ходить в новые места без сопровождения) и проблемы со здоровьем. Несколько лет она никуда не выезжала — боялась, что с ней там обязательно что-нибудь произойдёт — что она умрёт, хотя, как она утверждает, собственно страха смерти не испытывает. Когда она выходит на лицу у неё с собой в сумочке обязательно лежат: тонометр, корвалол (успокаивающий препарат), феназепам (транквилизатор) и вода. Без этих средств она никуда не выходит.

Из болезней: у неё была опухоль головного мозга, которую два года назад удалили, есть вегетососудистая дистония, «прыгает» (повышается) давление, есть проблемы с позвоночником (протрузии поясничного и грудного отделов). Есть геморрой и выпадение прямой кишки. Сейчас больше всего беспокоит геморроидальная болезнь — это когда есть геморроидальное кровотечение.

В ходе сбора анамнеза выяснил, что у неё четыре года назад произошло два сильных стресса в течении одного месяца — её уволили с хорошей работы и после этого — она разошлась с мужем. После этих событий она месяц не спала, было сильное беспокойство. После бессонных ночей, как утверждает клиентка, и появилась проблема социофобии и панических атак.

Хочу сразу отметить, что для нас один сильный стресс в год или в два года — это очень большая нагрузка, т.к. психика, как правило, получает психологическую травму и не успевает полностью восстанавливаться. Непереработанное напряжение «перетекает» в различного рода нарушения.

А здесь — два стресса за дин месяц, плюс был ещё хронический многолетний стресс на работе — была нервная ответственная работа на гос службе. Это был, как говорится, уже перебор…
Клиентка пришла на терапию, т.к. захотела поехать к родне в гости в другой город (5 лет там не была), да и надоело ей бояться и болеть.

После пяти консультаций клиентка смогла выехать к родне, но по пути назад, на железно-дорожном вокзале другого города, всё же случилась паническая атака — «как всегда», пришлось вызывать скорую помощь. Клиентка от этого обострения (паники на вокзале) расстроилась, т.к. уже чувствовала себя намного лучше, хорошо отдохнула у родни.

Я её успокоил, сказал (утилизировал), что самое главное — она смогла выехать к родне, да и в поездке туда — чувствовала себя хорошо. Использовал метафору: «Болезнь, когда уходит — хлопает дверью! Раз было обострение — значит выздоравливает!» Это как-то поддержало клиентку. Также я ей сказал, что не надо поддерживать болезнь — надо поддерживать выздоровление, как бы страшно при этом не было — и продолжать двигаться по жизни, не замыкаться в себе и в своей квартире.

После её приезда мы возобновили наши консультации. После очередной встречи клиентка мне позвонила и сказала, что у неё открылось обильное геморроидальное кровотечение. И это уже в третий раз, каждый раз сразу после консультаций, когда мы затрагивали её глубокие сильные переживания. Она мне призналась в этом только на третий раз — ранее стеснялась и не связывала кровотечения с психотерапией. Но после третьего «совпадения» узрела связь и сообщила мне. Воистину — «кровавые чувства»! После внутреннего «потопа» клиентка опасалась идти ко мне: а вдруг опять повторится?

Это тот случай, когда нужно очень мягко работать с сильными переживаниями. Мало того, надо помнить, что для некоторых психотерапевтических школ существуют свои специфические противопоказания. Так, гештальт-терапия, например, противопоказана при соматических заболеваниях на стадии явных органических изменений внутренних органов, т.к. фрустрирующая терапия может вызвать обострение органического процесса. Неэффективна гештальт-терапия у лиц с явно сниженной критикой, с выраженными изменениями личности в виде ригидности, застреваемости, резонерства, аморфности мышления, с наличием активной психопатологической продукции, с выраженной интеллектуальной недостаточностью. На холотропное дыхание не допускают при сердечной недостаточности, отслоении сетчатки глаза, при беременности. Таким образом, есть свои специфические условия для некоторых направлений, которые необходимо учитывать и соотносить с конкретным клиентом.

Поэтому с этой клиенткой я выбрал стратегию «слоённого» пирога: много поддерживающий терапии через личный контакт, использование мягких трансовых методов и визуализаций, и, конечно же, немного — фрустрационной терапии в виде гештальта и монодрамы (вид психодрамы). Но поддержки больше, чем фрустрации! Фрустрация заключается в том, что клиентке «приходилось» встречаться со своими «раненными» чувствами. Здесь психологу важно быть дозировано корректным с чувствами клиента, но всё же работать с ними.

Про то что происходит с клиенткой, я думаю следующее: психологическое напряжение вначале, как правило, «загоняется» в тело (психосоматика), т.к. человек неосознанно думает, что сможет договориться с телом: попьёт таблеточки, помажет мазью и др. А если тело не справляется с напряжением, то оно проявляется уже на уровне нарушений работы гормональной или нервной системы, на психическом уровне (фобии, панические атаки и др.).

В процессе проработки состояния клиентки — тревоги стали уменьшаться, но активизировалась психосоматика — стали проявляться кровотечения. Это говорит, с моей точки зрения, что начался обратный процесс исцеления: напряжение уходит из психического уровня и переходит на телесный. Можно сказать, что напряжение с Центральной нервной системы переходит на Вегетатику — это хороший признак уменьшения симптоматики напряжения.

Также хочется сказать, что в таких случаях, как с моей клиенткой — очень важно сотрудничать с врачами, например, клиентка сразу же обратилась за консультацией к проктологу, который посоветовал операцию…
Будем продолжать исцеление!